• В одном женском монастыре



     О.Л., Псков


    В одном женском монастыре жили сестры- монахини.  И была у них, как полагается, мать - Игумения, самая толстая и уважаемая.  Она вела уединенный образ жизни и редко выходила из своей темной келейки, где жила вместе с келейницей.  Там-же и трапезничала.  Сестры ходили к ней за советом и благословением.  Мать - Игумения ведала всей хозяйственной и духовной жизнью монастыря и распределяла послушания.
    Основным рукоделием сестер было вязание, а еще они ловили мух, потому-как все были…паучихами.  Такими- уж их сотворил Господь!
    Сестры- паучихи были трудолюбивы и целомудренны, как и подобает настоящим монахиням.  Пауков- самцов они ненавидели и воздавали им равную честь с мухами.
    А уж, какие были искусницы!  Придумали соревноваться, чья паутина больше, красивее, прочнее.  Потом это им надоело, и они занялись украшательством своих паутин мелкими мушками - словно бисером, крупными - словно жемчугом, вкрапляя толстых зеленых мух и рыжих тараканов.  А по краям в тонкое кружево вплетали изящных молек.  Когда их паутины освещало солнце, они сияли как золотые.
    И пришло как-то на ум паучиный их Игуменье занять сестер благоукрашением их древней соборной церкви.  С большим воодушевлением сестры принялись за новое послушание, и через месяц храм засиял новым благолепием.  Иконы были украшены новыми ризами, а для особо чтимых икон были отобраны самые красивые мухи и самые жирные тараканы.  Игумения была очень довольна.  Сестры потрудились на славу.
    Однажды в монастырь приехали знакомые спонсоры.  Не пауки, и не тараканы, а самые настоящие, на настоящих машинах.  Осмотрели соборный храм, и прочие строения и прямо к Игумении.
    -Что это,- говорят,- здесь творится? Везде грязь, паутина!
    А дело в том, что в монастыре кроме паучих, жили еще и самые настоящие сестры-монахини.  И у них тоже была своя Игумения.  Вот к ней-то и пошли спонсоры.  Не дураки-же они были, чтобы с пауками разговаривать!
    Настоящие монахини были то-ли нерадивы, то-ли невнимательны, а быть может паутина им даже нравилась, потому-как многие из них тоже умели вязать и в миру даже были искусными вязальщицами.
    Но спонсоры были людьми ограниченными и в вязании не понимали.
    Игуменья страшно испугалась.  А ну-как спонсоры перестанут давать деньги!  Срочно всех сестер сняла с послушаний, выдала кому метлу, кому тряпку и велела к утру все вымести и вычистить.  Сестры прилежно исполнили послушание.  А спонсорам, дабы загладить свою оплошность, приготовили вкусную трапезу.
    Спонсоры поели и подобрели.  И так их вдруг растрогала убогость монастыря, учтивое обращение и кротость молодых сестер, а особенно вкусная трапеза, что пришло им на ум благоукрасить соборную церковь.  Игумения, правда надеялась получить деньги на недостроенный сестринский корпус с больничкой и домовой церковкой или хотя-бы на колокола, но возражать не решилась.
    И пошла тут работа.  Иконы обмерили и заказали на них богатые ризы и резные позолоченные киоты.  А в церковь накупили блестящих подсвечников, похожих больше на самовары.  Прежде уютную церковь стало не узнать. Иконы забили в блестящие оклады, что и ликов- то почти не осталось. Так, что-то там чернело в дырочках. А особо древние и чтимые иконы вставили в киоты с резными позолоченными виноградами, голубями и херувимами.
    Теперь сестры молились и ставили свечи толстым херувимам, и любовались своим отражением в пузатых самоварных подсвечниках.
    Спонсоры остались очень довольны новым благолепием.  А сестрам дали указания, как протирать подсвечники, чтобы не испортить блеска.
    В следующий свой приезд спонсоры привезли деньги на подвесные потолки, пластиковые переплеты и ванну джакузи.  Не потому, что все это здесь было нужно. Просто им так изволилось.
    Игумения и сестры на этот раз восприняли новшества спокойно. Они изменились.  Сестры получили в подарок каждая по мобильнику и могли переговариваться, не оставляя своих послушаний.  Это было удобно и современно.
    Однажды в монастырь приехал один известный богослов, публицист и ценитель древней живописи.  Он изумился тому, что здесь увидел и долго беседовал с Игуменией, не стесняясь в выражениях.
    Беседа эта так огорчила Игумению, что она слегла.  Врачи осмотрели  ее и решили, что с соборованием надо поторопиться.  И вспомнила Игумения о часе смертном и захотелось ей помолиться, как когда-то молилась она перед древним храмовым образом Николы Чудотворца.  Едва поднялась с постели и добрела до храма Игумения, но перед образом не могла молиться.  То, казалось ей, толстый херувим ей подмигивает, то видела, что подсвечник плохо почищен.  А самого Святителя так и не увидела, будто закрылся он от ее недостоинства золочеными ризами.  Горько стало тут Игумении и поплелась она в сад, и молилась там под яблоней и много плакала.  Так и уснула.  И говорят, будто во сне явился ей Никола Можайский и все грозил мечом и на храм свой древний указывал.  И приняла она и сон и болезнь, как себе вразумление держаться древнего благолепия.  Позвала Игумения сестер и велела им всю красоту с икон поснимать и из рухлядной все их прежние простенькие подсвечники, взамен самоварных повытащить.  И стала поправляться Игумения, а когда все это богатство продала, то и совсем поправилась.  Правда, продала по-дешевке, но зато с явной выгодой для монастыря- хватило как- раз на колокола.
    С тех пор полюбили в том монастыре все древнее.  И молиться стали все больше при свечах, и пение знаменное разучили.  А благоукрасителей всяких и на порог церковный не пускали.  Так вот!  Мирское - миру!
    А матушка Игумения отвратилась всего внешнего и занялась настоящим монашеским деланием - умной молитвой.
    Спонсоров у монастыря стало поменьше и сестрам приходилось много трудиться.  Они завели свою иконописную мастерскую, пасеку и огород.  Научились печь хлеб, косить сено и делать удивительно вкусный сыр и творог.  Даже старенькие слепые монахини занялись вязанием ковриков и Иисусовой молитвой.
    И паучихи тоже занялись вязанием.  Но теперь уже в рухлядной, куда они переселились вместе со своей Игуменией-паучихой.  Сюда сестры стаскивали все ненастоящее и малоценное, что не продашь, а выбросить жалко.  Здесь паучихи устроили свою моленную и навели свое паучиное благолепие.  И никто их не гонял.
    А монахини над Святыми вратами написали Николу Можайского с мечом в одной руке и храмом в другой.  Говаривали, что образ тот стал являть чудеса.  На одних смотрел грозно, на других милостиво.  Иным храм протягивал, а иным и мечом грозил, и во врата не пускал.

    0 коммент. → В одном женском монастыре

    Отправить комментарий